на троих

[Бородин Сергей]

Огорчает, что политики разделили народ на два лагеря и лбами сталкивают.

[andreykolesnik]

Для меня это уже третье гражданское противостояние, 1 - Приднестровье Тирасполь июнь 1993 г. 2- декабрь 2004 г. Оранжевая революция. 3 - декабрь 2013г. Европейский майдан ( майдан - площадь).

[Бородин Сергей]

"Нет разницы, кто у кормушки власти, красные или белые, чавкают одинаково".
Политика это всё!
У Дж. Оруэлла есть сатирическая повесть "Скотный двор", там про революцию, и что бывает после неё.

[andreykolesnik]

У нас народ сделал свой выбор - Евроинтеграция. Никто не хочет в таможенный союз. Фактически нас хотят втихаря ввести в Таможенный союз, что автоматически подразумевает утрату государства Украина.

[Урсул Анатолий]

http://www.youtube.com/watch?v=2TuelpXEAM0

[andreykolesnik]

http://oko-planet.su/politik/politiklist/223212-pravda-o-razgone-evromaydana-avtor-anonimus.html

Да бред это, мне как человеку который лично знаком с Олегом Тягнибоком и высшим руководством ВО "Свобода" это показалось бредом. Где аудиозаписи разговоров Лёвочкина, Яценюка, Кличко, Тягнибока? Тем более с Ромой Забзалюком мне тоже приходилось общаться, он руководил БЮТом в Николаевской области. Будут доказательства, можно будет о чём-то говорить. Слава Україні!

[Каюмов Роберт]

У нас народ сделал свой выбор - Евроинтеграция. Никто не хочет в таможенный союз. Фактически нас хотят втихаря ввести в Таможенный союз, что автоматически подразумевает утрату государства Украина.

Андрюха привет!!!!!! Сделайте правельный выбор!!!!!!! Я думаю эта дешовая)))))))) демократия ни кому не нужна!!!????

[andreykolesnik]

Роберт привет! Я уже давно сделал свой выбор. Теперь осталось его только отстоять.

[Каюмов Роберт]

Роберт привет! Я уже давно сделал свой выбор. Теперь осталось его только отстоять.

Удачи!!!!!!!!!!!

[Страшный техник]

Роберт привет! Я уже давно сделал свой выбор. Теперь осталось его только отстоять.

Достоевский Федор Михайлович. Дневник писателя. Сентябрь - декабрь 1877 года.

"... по внутреннему убеждению моему, самому полному и непреодолимому - чуть только их Россия освободит, а Европа согласится признать их освобожденными!

И пусть не возражают мне, не оспаривают, не кричат на меня, что я преувеличиваю и что я ненавистник славян! Я, напротив, очень люблю славян, но я и защищаться не буду, потому что знаю, что всё точно так именно сбудется, как я говорю, и не по низкому, неблагодарному, будто бы, характеру славян, совсем нет, - у них характер в этом смысле как у всех, - а именно потому, что такие вещи на свете иначе и происходить не могут.

Начнут же они, по освобождении, свою новую жизнь, повторяю, именно с того, что выпросят себе у Европы, у Англии и Германии, например, ручательство и покровительство их свободе, и хоть в концерте европейских держав будет и Россия, но они именно в защиту от России это и сделают.

Начнут они непременно с того, что внутри себя, если не прямо вслух, объявят себе и убедят себя в том, что России они не обязаны ни малейшею благодарностью, напротив, что от властолюбия России они едва спаслись при заключении мира вмешательством европейского концерта, а не вмешайся Европа, так Россия проглотила бы их тотчас же, "имея в виду расширение границ и основание великой Всеславянской империи на порабощении славян жадному, хитрому и варварскому великорусскому племени".

Может быть, целое столетие, или еще более, они будут беспрерывно трепетать за свою свободу и бояться властолюбия России; они будут заискивать перед европейскими государствами, будут клеветать на Россию, сплетничать на нее и интриговать против нее.

О, я не говорю про отдельные лица: будут такие, которые поймут, что значила, значит и будет значить Россия для них всегда. Но люди эти, особенно вначале, явятся в таком жалком меньшинстве, что будут подвергаться насмешкам, ненависти и даже политическому гонению.

Особенно приятно будет для освобожденных славян высказывать и трубить на весь свет, что они племена образованные, способные к самой высшей европейской культуре, тогда как Россия - страна варварская, мрачный северный колосс, даже не чистой славянской крови, гонитель и ненавистник европейской цивилизации.

У них, конечно, явятся, с самого начала, конституционное управление, парламенты, ответственные министры, ораторы, речи. Их будет это чрезвычайно утешать и восхищать. Они будут в упоении, читая о себе в парижских и в лондонских газетах телеграммы, извещающие весь мир, что после долгой парламентской бури пало наконец министерство в (...страну по вкусу...) и составилось новое из либерального большинства и что какой-нибудь ихний (...фамилию по вкусу...) согласился наконец принять портфель президента совета министров.

России надо серьезно приготовиться к тому, что все эти освобожденные славяне с упоением ринутся в Европу, до потери личности своей заразятся европейскими формами, политическими и социальными, и таким образом должны будут пережить целый и длинный период европеизма прежде, чем постигнуть хоть что-нибудь в своем славянском значении и в своем особом славянском призвании в среде человечества.

Между собой эти землицы будут вечно ссориться, вечно друг другу завидовать и друг против друга интриговать. Разумеется, в минуту какой-нибудь серьезной беды они все непременно обратятся к России за помощью. Как ни будут они ненавистничать, сплетничать и клеветать на нас Европе, заигрывая с нею и уверяя ее в любви, но чувствовать-то они всегда будут инстинктивно (конечно, в минуту беды, а не раньше), что Европа естественный враг их единству, была им и всегда останется, а что если они существуют на свете, то, конечно, потому, что стоит огромный магнит - Россия, которая, неодолимо притягивая их всех к себе, тем сдерживает их целость и единство...".